Радислав указал на север, и я понеслась туда, подгоняемая вонью собственной куртки и на ходу перерывая содержимое сумки в поисках чистой одежды. Раненная нога ощутимо саднила и чесалась, и я сдерживалась от того, чтобы разодрать засохшую корку.
Близость к воде почувствовалась скоро. Воздух смягчился и посвежел. Зажужжали противные комары, окружившие меня, и, не мешкая, покусавшие за лоб и под брови. После поредели деревья, уступив место рваному, словно небрежно вырванному клоку бумаги, берегу. С противоположного края речушка напрочь заболотилась и поросла зеленой тиной с вкраплением белых кувшинок. Ближняя сторона отличалась прозрачностью и мелким каменистым дном.
Вещи полетели на траву; я вошла в холодные утренние воды. Ступни с непривычки онемели, но дрожь прошла, и неудобство сменилось наслаждением. Я до отупения намыливалась кусочком мыла, но противный запах никак не смывался — наверное, он успел въесться под ноздри.
Солнечный желток угнездился над кронами деревьев. Я устала натираться и вернулась к спутникам. Те явно страдали без завтрака — напоследок они вручили мне котелок, куда следовало набрать воды, о чем я, разумеется, вспомнила нескоро. Мужчины успели развести огонь и создать подобие постели, состоящее из наваленных еловых веток. Лис лежал в привычной позе: на боку с поджатыми коленями — всегда удивлялась его пониманию удобства. Радислав, сцепив руки за головой, всматривался в светлеющее небо.
— Всю кожу соскребла? — проворчал охотник. — Нам можно помыться?
— Будто я запрещала.
Немного поругавшись о том, как «нехорошо долго мыться, когда находишься в лесу с товарищами», мы утихли. Я повесила котелок над костром и всерьез задумалась, где бы добыть пищи. Помощники, насилу захватив с собой лошадей, сбежали. Намек понят. Стряпать буду одна и из пустоты.
Я вывалила в воду остатки крупы и посмотрела на неаппетитное жидкое варево. Удача не заставила себя ждать: парочка худощавых мух подлетела к каше и, застряв в ней лапками, пала смертью не шибко храбрых, но излишне любопытных. Белое с черными точками месиво смотрелось странновато, но немногим хуже моих обычных кулинарных изысков. Нет, готовить я умею. Если захочу и постараюсь. Или мне угрожает голодная смерть.
Смирившись с безысходностью положения, я нерадостно помешивала кашу ложкой и размышляла о том, что будет, выйди я замуж. И как не повезет предполагаемому муженьку, раз я умудрилась испортить даже пшено. На аромат жалоб не возникало — слюнки текли исправно. Но они испарялись, когда я видела котелок. Дабы не огорчаться, я и вовсе перестала туда смотреть, поэтому каша пригорела да намертво прилипла к стенкам.
Вернувшиеся мужчины застали меня, усердно отдирающую коричневатые ошметки от стенок. На моё — и их — счастье кушать перехотелось. Лис сразу лег спать. Охотник, греясь перед огнем, разглядывал меня с особой пристальностью, а потом с неясным сожалением выдал:
— Объясни, почему от тебя не пахнет ведьмой? Точнее — не всегда.
— Я помылась, — смутилась я, заглядывая в костер. Лицо припекало, глаза щурились от жара.
— Дело не в наружном запахе. Внутренний. Знаешь, нас в ордене с детства поили снадобьями, после которых вонь ваших способностей стала особо различима. А ты не пропахла ею насквозь, разве что изредка… он будто чадит. Иногда тухнет; после — разгорается. Если такое возможно.
— Так плохо, что я не пахну всякой мерзостью?
— Нет, просто неправильно.
И на сей непонятной ноте короткая беседа завершилась. Радислав пожелал мне «спокойного утра» и заснул, едва устроившись на лежанке.
Я осталась в одиночестве. Очистила котелок с помощью чар, развернула карту дорог и придавила её уголки камешками.
Вчера мы находились здесь. Ноготь уткнулся в восточную часть. По Торговому тракту путь займет день-другой. Палец прочертил линию от точки с надписью «Выгодск» до примерной остановки. Чуть помедлив, добрался до участка, где придется оставить широкую дорогу и съехать к тропинкам. После — в лес. И напоследок — к болоту. Его зеленоватая клякса образовалась около западного края страны. За болотом находились лишь высоченные Пограничные горы, которые оправдывали название, потому как проводили граничную полосу с варренской Галаэйей.
О принадлежности данных гор к какому-либо государству столетиями спорили жадноватые соседи, но в итоге те плюнули на высоченную гряду камней, начисто лишенную полезных ископаемых, и щедрым жестом вручили их нам. Правитель Рустии старательно размышлял, что делать со свалившимся на него «подарком», да так и не определился. Работы в горах не ведутся — добывать нечего, — посему огромное множество пещер остаются неизученными, а народ не особо рвется в первопроходцы. Всякий знает, насколько неблагодарное это занятие, ведь из пяти ушедших добровольцев хорошо, если вернется хотя бы полтора.
Меня всегда манила таинственность остроконечных шпилей, впивающихся в облака. Казалось, будто тучи зацепились за макушки гор и силятся слезть с них. Я мечтала побывать там, побродить среди узких дорожек и забраться наверх, чтобы насладиться высотой. Увидеть всю страну, кажущуюся оттуда рассыпанными крупинками городов, лесов, озер. Но ведьма твердила, что мне там не место, запрещала приближаться к горам и грозилась проклятьем за ослушание приказа. Она всегда исполняла обещания, и я оставила грезы о подъеме ввысь.
Воспоминания накатили тяжелой волной.
Нет, ну как завести разговор с ней? «Здравствуй, познакомься с охотником на ведьм и ненавистным тебе представителем варренов»? Я представила, как в тусклых сероватых глазах учительницы вспыхивает жадный огонь. Я не смогу противостоять ей, а ребята — защититься. Нет. Она не узнает, кто пришел со мной. Невелика проблема: пойду одна.
Мужчины бесстыдно дрыхли. Скучающая женщина, перелопатив сумки, перебрав вещи и выбросив всякую ерунду из кармашков, страдала да придумывала коварный план побудки негодников.
Заворочался Лис. Я взяла камушек размером с ноготь и, высунув от сосредоточенности язык, прицелилась. Камень ударил по лбу. Лис подскочил на лежанке.
— О, — бесхитростно восхитилась я, — не спишь?
— Видимо, нет. — Варрен уселся рядом с шипящим пламенем. — А не легче ли было позвать?
— Будить спящего человека? Да ты за изверга меня держишь?!
Я неискренне возмутилась, но Лис болтовней не проникся.
— Ну-ну. В следующий раз я тоже в тебя чем-нибудь кину. Непременно мертвым и облезлым.
Угроза могла бы напугать, если б варрен частенько не обещал придушить меня, обезглавить и закопать заживо.
Лис принюхался к блестящему чистотой котелку и почесал затылок.
— Поесть нечего?
— Осталась щепотка крупы.
— Крупа — не каша, — глубокомысленно заметил друг. — Её бы ещё приготовить.
И он, перехватив котелок, направился к реке. Когда вернулся, я залебезила:
— Ой, неужели ты приготовишь обед? — Ресницы восторженно захлопали. — Ой, да не мучился бы.
— Могу передать данную честь тебе. — Лис с язвительной улыбкой выдал остатки пшенки.
Я зарделась и помотала волосами.
— Моя ты хозяюшка. — Варрен попытался потеребить меня за щеку, но я успела увернуться и отвесить расшалившемуся другу увесистый подзатыльник. — Поговорим о насущном?
— О чем?
— Например, расскажи, откуда у тебя поистине безумное мышление?
Я не знала, что и думать: то ли мне отвесили тонкий комплимент, то ли банально оскорбили.
— М?
— Начнем вот с чего: каким образом ты докумекала, что огромные крысы из погреба боялись крика? Это лишено здравого смысла! И не лезь в кашу!
Я подула на обожженный палец.
— Та ситуация вполне объяснима. При первой встрече с ними я испугалась, вот и завопила. Помогло ведь.
— Мне не понять.
— Тебе и не обязательно — просто следуй. — В голосе появились знакомые, радиславины, нотки. — Что не устраивает?
— Он. — Друг ткнул на Радислава.
Тот пробубнил что-то во сне и перевернулся на живот. Мужчина не выглядел хмурым охотником и великолепным наездником. Скорее — уставшим человеком, который впервые за долгое время смог подремать.
Спящий человек бесконечно интересен. Он не только беззащитен внешне, но и приоткрывает свой характер. Я, например, считала себя этакой притомившейся красавицей с гобеленов, пока не узнала от Лиса, как люблю пускать слюни и обиженно сопеть, о чем-то вещая собственным сновидениям.
Охотник и во сне умудрялся нервничать. Он был напряжен. Недовольно кривил губы.
— Ты имеешь что-то против Радислава?
— Для чего ты потащила его с нами? — вкрадчиво полюбопытствовал Лис. — Ему на роду сказано убить тебя, ведьму, любым доступным способом.
— О, ты преувеличиваешь. — Моя уверенность потонула в озлобленном взоре собеседника.